Надо признать, что дела у режиссёра Виктора Тарански обстоят скверным образом. Исполнительница главной роли в его новой картине, вздорная и избалованная актриса, неожиданно ушла прямо со съёмочной площадки. И теперь Виктору срочно нужна замена. И тогда появляется Симона, Она немыслимо красива и беспредельно талантлива! Эта восхитительная девушка - само совершенство, за исключением одной маленькой детали. Дело в том, что она - ненастоящая! В то время как весь мир сходит с ума от Симоны, а папарацци со всего света жаждут заполучить снимки новой суперзвезды, Виктор делает все, чтобы сохранить тайну новой красавицы-актрисы… так как создал ее он сам, при помощи компьютера.
Я
придумал тебя, придумал тебя
От нечего делать во время
дождя
Пить до утра в ожидании рассвета -
Какая тоска!
-
Я зажмурил глаза и придумал тебя
Такого
талантливого, умного и… хронического неудачника, как Аль
Пачино в роли режиссера Виктора Тарански нужно еще поискать.
Десять провальных картин, два неудачных брака и, напоследок,
одна истеричная актриса — вот, собственно, весь
джентльменский набор его безустальных кинематографических
трудов. И все это в отместку за его отчаянное желание
снимать классику, раритет и только шедевры — одни
только шедевры!
Но там, где у других обычно все уже
заканчивается, у режиссера и сценариста этой ленты Эндрю
Никкола именно в этой точке действие картины феерически быстро
начнет набирать обороты. Эндрю Никкол не будет подсовывать
своему лирическому герою смертельные инъекции, он не станет
выталкивать несчастного Тарански на край 13-го этажа, —
а просто подбросит ему в один прекрасный день запаянный
конфиденциальный конверт с надписью «лично в руки»,
скоропалительно изьятый по случаю трагической смерти из рук
такого же гениального неудачника и компьютерного гения
Хэнка.
И… Вновь акцентирую ваше внимание: такого
раздавленного, поверженного, но… изобретательного неудачника,
как Виктор Тарански в этой картине, я в качестве
экзальтированно-восторженного зрителя еще не встречала. Именно
с этого конверта, величиной с DVD-привод, все кардинально
переменится, перетасуется и перевоплотится в новую форму
жизни, виртуозно «зашитую» в ноли и единицы.
На самом деле содержимое этого конверта перевернет с ног
на голову всю Америку, а не только жизнь самого
Тарански.
Итак, добро пожаловать в программу «Simulation
One». И смотрите, не ослепните от фантастически
красивой блондинки с цифровым именем SimOna, которое досталось
этой барышне от бедолаги Хэнка. Мистер Тарански —
гений. Отбросьте сомнения — он все сделает так,
как надо. Несколько нехитрых комбинаций клавиш — и у
него в руках оживет «зашитая» в коды Рэйчел
Робертс, и с доверчивостью маленького ребенка протянет
Аль Пачино свою изящную руку с той стороны монитора, но он,
конечно же, по субъективным причинам не сможет
ее пожать.
Понятное дело, что создавать такое
беспрецедентное сокровище — это огромный риск. Но,
как известно: кто не рискует, тот не пьет шампанского.
А шампанское полилось опьяняющей рекой со всех именных
банкетов, приуроченных оскароносным картинам вчерашнего неудачника.
Тарански наконец-то признали!
Симона сделала Тарански, а он
сделал ее — или наоборот — это, как вам
будет угодно. Он вдохнул в ее виртуальное тело,
смоделированное с точностью до мельчайших подробностей
под настоящую девушку, свою душу и с этого момента
они начали дышать в такт друг другу, и время на их
часиках затикало с одинаковым бегом. А летело это время,
увлекая за собой умышленно самого Тарански неумолимо.
Что
мне делать с тобой? Что нам делать теперь?
Ты
войдешь в этот дом, ты останешься в нем.
У тебя
больше нет никого,
кроме того, кто придумал тебя.
А вот что
ему теперь делать? Как загнать этого джина в бутылку
обратно? Если эта легкомысленная барышня уже разлеглась
на всех биг-бордах Америки и широко разулыбалась
с отполированных обложек киношных журналов, породив массовый
психоз, и заполнила собой всю душевную пустоту внутри
у самого Тарански. Общественность просит и умоляет
предъявить им вживую сокровище, сотворенное Тарански, а он
в 101 раз выходит на публику с пустыми руками,
зачитывая какие-то сомнительные записки от Симоны, которые
он мастерски сочиняет на ходу сам.
Парадокс, но эта
выдуманная девушка вымотала и опустошила Тарански еще больше,
чем его вчерашние кредиторы. Великий мистификатор и чудотворец
Виктор Тарански на протяжении всей картины плавно перетекал
в несравненно-блистательного лицедея с подачи Аль Пачино.
Бесконечное вранье, планомерно превратившее его жизнь
в кромешный ужас, довело Тарански до редкой грани безумия.
Симона по-прежнему послушная, но уже страшно обожаемая, а потому
вышедшая из под контроля. И с этим срочно нужно что-то
делать.
Моя жизнь как вокзал
Этот хлам на полу
-
Память о тех, кто ждал здесь
Свои поезда
А тебе
больше некуда ехать -
Выпей вина -
Как жестоко с моей
стороны
Придумать тебя
У Тарански 1000 раз оборвалось
сердце, когда он прощался со своим детищем, равно как на
1000 мельчайших кубиков разлетелось совершенное лицо самой обожаемой
девушки Америки. Она всего лишь компьютерная программа,
математическая выкладка нулей и единиц — всего лишь
дым, мираж и сладкий туман. Да и не было никогда этой
девушки. Или все-таки была?..
Вот уж где у Эндрю
Никкола включилась философия с явным привкусом Достоевского:
какой же я сумасшедший, если я понимаю, что сумасшедший?! —
бился обреченно герой Аль Пачино о тюремный металлические
решетки.
Все дело в том, что они проросли друг в друга
корнями. В том-то все и дело, что Симона жила не по
ту сторону монитора, а в самом сердце взбудораженного
Тарански — вот, где он споткнулся на ровном
месте, создавая свою бесконечно талантливую и беспрецедентно
роскошную актрису. Вот где у него отказали тормоза, и он
поехал по дороге, на которой закончились рельсы,
а поскольку скорость разгона была до головокружения
высока — он слетел в пропасть.
Я
же знал что любовь -
Это игры с огнем.
Но
как жить без огня
Если дождь за окном?
Ты
войдешь в этот дом,
Ты останешься в нем,
Ты уйдешь
вместе с тем,
кто придумал тебя
Маленькой девочке Ленни,
дочери безумного Тарански, гораздо проще было поверить в эту
сказку. Она и сама еще невинная сказка: вот именно
этот ребенок и протянет руку помощи своему обезумевшему отцу
сквозь тюремные решетки, о которые тщетно и судорожно бился
Аль Пачино, как рыба об лед, доказывая всем,
что Симоны никогда не было. Он говорил сущую правду,
но облегчения не приходило. Это какое-то безумие,
сумасшествие и панацея! Как это может быть?! Это чудовищный
бред предумышленного убийства, старательно навязанный Виктору
Тарански его адвокатом, который может выбить почву из под
ног у кого угодно.
Симона подхватила смертельный вирус, но по
законам кинематографического жанра вдруг включилось воображение
режиссера: нет таких болезней, которые не подлежат лечению.
И опять в бешеном вихре полетели мельчайшие кубики, чтобы
сложиться заново в лицо самой магнетической блондинки
Америки.
Ее нельзя уничтожить, как нельзя искоренить нашу
невероятную способность верить в чудеса, на удочку которых
попадаются даже взрослые циники. — Верить в мечту,
любовь и мистику. И как, собственно, приятно осознавать,
что не все еще подытожено в восьмеричные
и шестнадцатиричные системы программирования самыми светлыми
и гениальными умами XXI века.